Прекрасный язык, прекрасный роман, который знаю почти наизусть.
Надо сказать, что свои детские книги я узнаю мгновенно, по одной фразе. В данном случае меня удивило качество прозы, все-таки давно не перечитывала:)
В советские времена существовала
культурная уравниловка, пусть и относительная, но все-таки читали мы все примерно одно и тоже.
Мне с моей Танькой может быть и побольше повезло, наши мамы покупали в дом книги и мы широким на два дома фронтом их читали, начиная с медицинской энциклопедии:), но при этом и в библиотеку ходили и читали по наводке библиотекарей.
Ни одна домашняя библиотека не могла заменить районную, как теперь не может заменить электронную.
Помню меня занесло в украинское село, в совхоз, я была потрясена богатством библиотеки в их Доме культуры.
У нас, совков (я не боюсь всех этих слов новояза,назвали, так назвали, не стыжусь своей принадлежности к тому времени и на реинкарнацию и явление в виде олигарха тоже не надеюсь), так вот у нас хорошие книги всегда были дефицитом, а дефицит притягивает, манит, вот мы массово и носились в поисках книг, кинопросмотров, театральных билетов.
Мода, но не худшая мода.
К стыду своему признаю, что моя любовь к театру покинула меня примерно в то же время, что и советская власть. Несколько попыток сходить в театр только укрепили меня в этом изначальном предположении.
В те доперестроичные времена где бы я не была и с кем бы я тогда не работала, книги, толстые журналы с коллективной подпиской были естественным фоном и естественной темой беседы.
Детская литература это особый пласт.
Объемный, мощный пласт исторический, идеологический, этнографический, этнический, какой угодно.
Я жила в Америке с героями Марка Твена и любила первых колонистов Майн Рида, я сражалась в раннем средневековье рука об руку с Ричардом Львиное Сердце и другими героями Вальтера Скотта. Я знала Лондон Диккенса и Конан Дойля, я проносилась по улицам Парижа под цокот копыт своей лошади и подметала Лувр плюмажем своей шляпы рядом с мушкетерами, смотрела на Париж, отодвинув занавеску кареты, сидя рядом с Эдмоном Дантесом, я жила в джунглях вместе с Маугли и я обнимала Багиру за ее мускулистую теплую шею.
Отдельный разговор о русской литературе, в нее мы врастали с "Белого пуделя" Куприна в "Детство Темы" Гарина-Михайловского, в "Детство" "Отрочество" и потом в "Юность" Л.Толстого.
Их герои соседствовали в наших головах рядом с Томом Сойером и Гекльберри Фином, каждый на своей полочке, но все с едиными мерилами нравственности.
Эта литература даже не пласт, это мир, объемный, красочный и поучительный.
Сейчас детское развитие направлено на креативность.
Не знаю, может ли современная литература, пришедшая к нашим детям и вытеснившая ту старую классику, даже такая качественная литература, как, например, романы Д. Роулинг и Д.Р.Толкина, восполнить ту функцию нравственного роста, трудолюбия, и социальной адаптации, которую выполняла старая классика.
Способно ли фэнтези научить, поддержать, провести по жизни, уберечь в конце концов.
И заменит ли эта свинка со всей красочностью ее профиля, старые гравюры на плохой бумаге в быстро пожелтевшей книжке с изображением пятнадцатилетнего! капитана.