— Я думаю, что этот вопрос не к Мандельштаму, Есенину или Цветаевой. Это вопрос вообще к любой биографии — частной или публичной. Как только начинается подробное внимательное рассмотрение любой частной жизни — вашей, моей, нашего соседа или вообще незнакомого нам человека, то сразу всплывает куча фактов, которые с точки зрения этики могут вызвать осуждение.
Никто из нас не свят. Все мы совершаем поступки, за которые потом бывает стыдно. Есть некий коридор нравственной адекватности, из которого лучше не выходить. Потому что если мы доводим до предела эту «несвятость», то можно вдруг оказаться в шкуре Сталина. Или Гитлера. Или Чикатило.
А поэты несчастные и другие гении оказываются под лупой пристального исследовательского внимания. И начинается: «Ах, они такие, ах, они сякие!» Но не лучше ли посмотреть сквозь лупу на самих себя. С нами все в порядке, вы уверены, ребята?
«XX век в России, в СССР был таким страшным, было так ужасно тяжело, такие испытания людям выпадали на долю, что нам, родившимся после 1950-го года, вошедшим в жизнь при Хрущеве, Брежневе, не при Сталине, нам об этом говорить и выносить какие-то моральные оценки просто не по чину». Фото wikipedia.org
Тут еще важно помнить, что XX век в России, в СССР был таким страшным, было так ужасно тяжело, такие испытания людям выпадали на долю, что нам, родившимся после 1950-го года, вошедшим в жизнь при Хрущеве, Брежневе, не при Сталине, нам об этом говорить и выносить какие-то моральные оценки просто не по чину. Это была страшная мясорубка, это был очень тяжелый моральный гнет. Ужасно трудно. Есть такой анекдот, который я не устаю рассказывать: пытается женщина втиснуться в очередь, а ей некоторый человек говорит: «Вас тут не стояло». Я думаю, это про нас, нас там не стояло, и судить об этом просто не стоит.
Полностью:
https://realnoevremya.ru/articles/74629-intervyu-s-istorikom-literatury-olegom-lekmanovym
