Я приобрел в избытке того, что было тебе вовсе и не нужно – деньги, имя, популярность.
Ты «делал науку», кроме радости познания не получая ничего и ничего не желая.
Мы виделись – то часто, то редко; у нас дома, у вас дома, на даче, вдруг – в Чикаго, где я учился, а ты прилетел на конгресс (помнишь то лето?), опять на даче.
Я был твоим настоящим ребенком (я понял это только по своим детям) – когда мне было очень плохо, я бросался к тебе; когда хорошо – иногда заезжал; когда я был удачлив, я верил, что понимаю всё лучше тебя; когда проигрывал – снова и снова вслушивался в твои слова.
Я гордился своими успехами, потому что мог доказать тебе, что достоин твоей любви.
Кажется, это было глупо – ты всегда любил меня, и конечно же не за это.
В какой-то момент я даже возомнил, что стал совсем взрослым и знаю лучше, что тебе нужно.
Я приехал к тебе, оторвавшись от бесконечных (довольно бессмысленных) дел, приехал после долгого перерыва – и стал говорить, сколько всего я хочу и могу для тебя сделать.
Ты вежливо улыбался и отказывался.
Я возмутился и спросил: «Скажи мне сам, чем я могу помочь!»
И ты ответил: «Приезжай почаще».
Отсюда
