Irin (irin_v) wrote,
Irin
irin_v

Category:

Не знала, хотя родилась и жила на улице, носящей его имя

Невидимый дар: почему нельзя забывать о Немировиче-Данченко
Влад Васюхин


23 декабря исполнилось 160 лет со дня рождения Владимира Ивановича Немировича-Данченко — повод напомнить, что ему мы обязаны появлением выдающихся театров, пьес и театральной школы. «Известия» вспоминают реформатора русской сцены.

Вечно второй

Обычно говоря об этом драматурге, режиссере, педагоге и общественном деятеле, его фамилию произносят с союзом «и»: «... и Немирович-Данченко». А первым в связке неизменно называют Константина Сергеевича Станиславского.

В тени своего великого коллеги, единомышленника и соперника по искусству, вместе с которым в 1898 году они осуществили настоящую культурную революцию, основав Московский художественный театр, Немирович-Данченко оказывался если не всегда, то часто — и при жизни, и после смерти.

Даже музыкальный театр, который был создан в Москве слиянием руководимых ими студий (Станиславский к тому времени уже ушел из жизни) и сразу получивший их имена, сокращенно называют «Стасиком». А если и добавляют фамилию Немировича-Данченко, то только чтобы не путать с расположенным неподалеку драматическим театром, который с недавних пор именует себя электротеатром «Станиславский».

И в трагикомическом «Театральном романе» Булгакова (а Михаил Афанасьевич очень хорошо знал сложнейшие отношения двух отцов МХТ) Немирович-Данченко, выведенный в образе Аристарха Платоновича, находится «за кадром»: он бесконечно путешествует по Индии, откуда шлет в театр письма.

Или возьмите школу-студию МХАТ, учиться в которой — мечта почти что всех отравленных театром юношей и девушек: кто, кроме специалистов или бывших выпускников, знает, что основано это учебное заведение было по инициативе Немировича-Данченко и носит его имя? И здесь Владимир Иванович вроде как опять в тени. Несправедливо!

Авторитетный театральный исследователь Инна Соловьева призналась как-то: «Почему я в свое время не хотела заниматься Немировичем-Данченко? Потому что с пошлостью бороться невозможно. В отношении Немировича эта пошлость заключается в том, что он, дескать, функционер, а Станиславский — вольный гений. Причем к созданию этой чепухи приложил руку другой гений, а именно Всеволод Мейерхольд в своей статье «Одиночество Станиславского». Всё это вранье. Как ни удивительно это прозвучит, Немирович-Данченко для утверждения режиссуры в театре сделал больше, чем Станиславский. Он гораздо больше ценил форму в театре в отличие от Станиславского, который придавал значение прежде всего актерскому искусству. Не случайно именно Немирович, а не кто-нибудь другой, воспитал Мейерхольда, который, разумеется, потом его ненавидел, как сыну и полагается ненавидеть отца».

Разные судьбы
За свою долгую жизнь — а Немирович прожил 84 года и умер от сердечного приступа в 1943 году — Владимир Иванович не раз переживал перемену участи. Он начинал учиться в Московском университете на физико-математическом факультете, после перешел на юридический, но и его бросил ради театра. Оставаясь верным Мельпомене, он проявил себя в разных ипостасях: критика, сочинителя пьес, режиссера, организатора театрального дела, педагога. Неслучайно документальный спектакль-концерт, который вот уже четверть века играют на новой сцене МХТ, называется «Семь жизней Вл. И. Немировича-Данченко». Уникальность этого камерного и, в общем-то, старомодного зрелища в том, что в роли Владимира Ивановича выступает его родной внук. Василий Немирович-Данченко — профессиональный музыкант, в театре, основанном его дедом, служит с 1966 года и уже много лет заведует музыкальной частью МХТ.

Разумеется, и в этом спектакле, как и в любой монографии об истории театра, упоминается о первой встрече отцов-основателей, организованной по инициативе Немировича-Данченко и длившейся целых восемнадцать часов, начавшись обедом в два часа дня и закончившись завтраком в восемь утра.

«В июне 1897 года я получил от него записку, приглашавшую меня приехать для переговоров в один из московских ресторанов, называвшийся «Славянским базаром». Там он выяснил мне цель нашего свидания. Она заключалась в создании нового театра, в который я должен был войти со своей группой любителей, а он — со своей группой выпускаемых в следующем году учеников» — писал Станиславский. Они подробно, взахлеб обсудили все детали, механизмы и принципы будущего театрального дома, особо отметив в протоколе: «Мы создаем НАРОДНЫЙ театр...».

От встречи в «Славянском базаре» до открытия Художественно-общедоступного театра прошло почти полтора года. Это был частный проект, поддерживаемый меценатами и созданный в пику государственным императорским театрам. «Они там понимают, что мы выступаем на борьбу с рутиной, шаблоном, признанными гениями и т.п.» — отмечал Немирович.И хотя открылся новый театр постановкой трагедии Алексея Толстого «Царь Федор Иоаннович», говоря о начале МХТ, скорее всего, все скажут два слова: Чехов и «Чайка».

Спасший «Чайку»
Отношения с Чеховым — особая, заслуживающая отдельного разговора страница в биографии нашего героя. После неудачной, да что там, просто провальной постановки «Чайки» в октябре 1896 года в Александринском театре Чехов решил для себя, что с театром покончено навсегда. Именно Немирович-Данченко вернул его произведения на сцену, написав расстроенному автору, что из современных драматургов он как режиссер «решил особенно культивировать только талантливых и недостаточно еще понятых».

Владимир Иванович признавался, что пьеса «Чайка» особенно захватывает его: «Я готов отвечать чем угодно, что эти скрытые драмы и трагедии в каждой фигуре пьесы при умелой, небанальной, чрезвычайно добросовестной постановке захватят и театральную залу. Может быть, пьеса не будет вызывать взрывов аплодисментов, но что настоящая постановка ее со свежими дарованиями, избавленными от рутины, будет торжеством искусства — за это я отвечаю». Добиваясь разрешения на постановку, он убеждал Чехова всеми правдами и неправдами, проявляя и свой административный талант: «Я по бюджету не смогу заплатить тебе дорого. Но, поверь, сделаю все, чтобы ты был доволен и с этой стороны».

Премьера возрожденной «Чайки» прошла в Москве так, что Немирович отправил болевшему в Ялте Чехову телеграмму: «Успех колоссальный. Мы сумасшедшие от счастья». Позднее благодарный Чехов подарил Немировичу-Данченко медальон с гравировкой: «Ты дал моей «Чайке» жизнь. Спасибо!».

Стоит сообщить и такой факт, много говорящий о Владимире Ивановиче: за год до этой премьеры, в 1897 году, Немировичу-Данченко присудили Грибоедовскую премию, которую вручали за лучшую пьесу года. Так вот он отказался от нее в пользу Чехова, заявив, что чеховская «Чайка» лучше, чем написанная им драма «Цена жизни». Редкий художник способен на такое благородство.

https://iz.ru/export/google/amp/826333?fbclid=IwAR0T7Y5v_jFyB4ZKKXs8pOwGg7W432ou7U8ztXIyCpA4zU9iY6oxtVWR-uI
Tags: X X век, Искусство
Subscribe

  • Для тех, кто любит живопись

    Прекрасный блог человека с безусловным художественным вкусом, знающего и понимающего живопись Листать можно бесконечно и я много лет уже листаю,…

  • Потрясающий барельеф

    "Адам и Ева в руках Бога" Архитектурная деталь западного фасада Йоркского собора Йоркс Англия

  • И Ленин такой молодой

    Второй Коминтерн, Питер, 1920 год) Отсюда

  • Post a new comment

    Error

    Anonymous comments are disabled in this journal

    default userpic

    Your reply will be screened

    Your IP address will be recorded 

  • 4 comments