Рано наверное говорить, выходит Китай из кризиса или пока нет, но то, что он держит удар лучше остальных, это уже ясно. И то сказать, Америка вела себя последние 30 лет, как легкомысленная девушка, обещающая всем поклонникам сразу вечную любовь. Европа неуклонно стареет и одновременно меняет национальную принадлежность, коренное население хочет быть в белом, в смысле в белых воротничках и в офисах с кондишином, красиво жить не запретишь и, соответственно, пространство ручного труда заполняется эмигрантами. Эмигранты с их сложным и различным по времени периодом адаптации, как правило большими семьями, плюс повышение продолжительности жизни и соответственно количественный рост населения пенсионного возраста, вот и и получается неподъемный багаж социальных обязательств. На этом фоне мы опять пока своим путем. Не факт, что в тупик, но ясно, что что наша дорога поуже и поплоше , чем китайская. И это немного обидно. Хотя что тут скажешь, древняя, мудрая и трудолюбивая нация с восточной осторожностью практически одновременно с нами вступившая на путь своей перестройки.
Сравнивать нас и их, это как сравнивать две картины "Сеятеля" Ван Гога с его бодрой поступью и широким размахом и сеятелей риса в Китае по колено в воде, по плечи в шляпе и по зернышку в руке. Нам явно ближе французская форма организации труда.
В конце 80-х, когда Китай под не изменившийся гимн потихонечку вползал в рынок, мы под всеобщие рукоплескания долбанули старого, косного, неэффективного, но на тот момент единственного управленца - КПСС, второй раз за один век смело взяли вокзалы, телеграфы, телефоны, банки и начали учиться управлять этими новыми игрушками.
И вот сейчас, на всемирной кризисной олимпиаде, на которой мы вполне могли бы занять почетное второе место, мы оказываемся далеко позади нашего бывшего идеологического младшего брата. Правда несколько утешает, что в длинном хвосте претендентов на медали, мы пока ближе к лидерам, чем к аутсайдерам.
Посев риса. Гравюра XVIII в. Китай.
Винсент Ван Гог. Сеятель на закате солнца, 1888
