Мировой экономический кризис усилил тревожные настроения. На экранах телевизоров и в радиоэфире молодые и не очень молодые, но всегда брутальные финансовые аналитики обсуждают, поясняют и дают уклончивые советы. Народ мечется, зажав в кулак зарплату, положив в банк или сложив в чулок накопленные сбережения.
Отдельное место занимают те, кто повязан кредитом: тут хочешь, не хочешь, а задергаешься.
На кредитной игле сидят миллионы россиян, испытывающих сейчас обоснованную тревогу и задающие глухими телефонными голосами вопросы незнакомым им дядям и тетям, сидящим в студиях. У последних голоса уверенные, но лица растерянные, видимо, они тоже взяли немножко кредитов и купили немножко ценных бумаг.
Среди всего населения цивилизованных стран наше население – самое доверчивое в мире. Почти 20 лет длится вакханалия с инвестфондами, банками, даровыми автомобилями и т. д. и все под залог своей единственной квартиры, потому, что на откровенные аферы люди зачастую идут от безысходности. Богатый себе купит, бедный – поверит.
Там где, немец, француз, американец после долгого раздумья и консультаций с финансовыми аналитиками, несущими ответственность за свои советы, ознакомившись с официальной финансовой отчетностью того банка, которому он собирается доверить свои деньги или той компании или ценные бумаги которой он собирается приобрести, принимает обоснованное решение, наш человек руководствуется, как правило, симпатией. Симпатия основывается либо на грамотно проведенной обманной рекламной кампании, либо на «сарафанном радио».
Эта доверчивость воспитывалась в нас на протяжении 70 лет советской власти. В советские времена государство, как строгая мать, воспитывало, учило, лечило и направляло. Дети выросли, в общем-то, не плохие, но крайне инфантильные и безынициативные. Так всегда бывает, когда мать чрезмерно строга.
Государство как могло законодательно ограждало своих чад от дилеммы выбора. Высота дачного домика, непременное отсутствие в нем печки, размер земельного участка, на котором граждане могли себе не отказывать в своих агротехнических позывах, районная школа, районная поликлиника, районный врач, невозможность распорядиться своим жильем, своей машиной (только по доверенности) и своим, доставшимся и сбереженным бабушкой в голодные годы фамильным кольцом (только на лом). Продолжать можно до бесконечности.
Такая форма жизни привела к тому, что население, как тот самый тихий подросток со строгой матерью, перестало считать зазорным за спиной власти тихо нарушать закон, так, чтобы за руку не поймали, не испытывая при этом угрызений совести.
Логика была примерно такова: «Ты, власть, лишила меня возможности строить свою жизнь в соответствии с моими мечтами и надеждами, а я в отместку, где смогу, там и урву свой кусок счастья и радости». Интересно, существует ли понятие «несун» в какой-нибудь другой высокоразвитой стране?
Толковый словарь трактует понятие «право» следующим образом:
«В государственно-организованном обществе право закрепляет отношения собственности, механизм хозяйственных связей, выступает как регулятор меры и форм распределения труда и его продуктов между членами общества (гражданское право, трудовое право); регламентирует формирование, порядок деятельности представительных органов, органов государственного управления (конституционное право, административное право), определяет меры борьбы с посягательствами на существующие общественные отношения и процедуру решения конфликтов (уголовное право, процессуальное право), воздействует на многие формы межличностных отношений (семейное право)».
Изменилась страна, в корне изменились экономические отношения, но и сейчас в наших головах сидит уверенность, что право само по себе, а мы сами по себе. Более того, количество «прав» только увеличилось - если раньше было телефонное право, то теперь к нему прибавилось бесчисленное количество милицейских, чиновничьих и всяких разных, вплоть до недавно услышанного мной в одной из передач «воровское право», это, видимо, то, которое «в законе».
До тех пор, пока весь наш народ - от чиновников самого высокого ранга до владельца шести соток, прирезавшего себе еще парочку и не желающего официально оформлять этот самозахват, до тех пор, пока мы все не поймем, что живем внутри жесткого правового пространства, и, более того, эти правовые нормы органично встроены в нас наравне с нравственными, до тех пор мы не дождемся экономического процветания.
Швеция – маленькая страна, гордящаяся своими великим сыновьями, и один из них, возможно, самый известный - Ингмар Бергман, вынужденный около 15 лет провести вне родины, потому что продюсер великого режиссера «нахимичил» с налогами. Бергману грозило многолетнее тюремное заключение. Он смог вернуться домой незадолго до своей смерти. Закон Швеции ни для кого не делает исключений, и подданные королевства признают его объективную правоту.
Можно возразить, что несовершенство наших законов не позволяет жить и работать по- человечески. Это так. Но народ должен тратить свои усилия на требования совершенствования правовой базы, а не на поиски путей и механизмов её объезда на кривой кобыле. Обман он и есть обман, пусть и невинный, но душу он разъедает.
Экономическая сфера, возможно, как ни одна другая, нуждается в четких правилах игры. При заключении контракта на закупку сырья, материалов, готовой продукции за границей, предприниматель должен твердо себе представлять, какие технические, технологические, экологические параметры необходимо соблюсти для ввоза данной продукции в нашу страну. При этом в голове у него не должна сидеть, как гвоздь, проблема финансирования лично им служащих таможни.
Производители и потребители товаров и услуг связаны одной цепью. Производители и продавцы обязаны поставлять продукцию необходимого качества, а потребители должны быть уверены в том, что у них есть возможность разорить первых штрафами и неустойками за понесенный материальный и моральный ущерб.
На сегодняшний день обман во всеобщем сознании - не порок. И пока мы всенародно не изменим свое самосознание, нам будут продавать продукты с истекшим сроком годности, страховые компании будут делать вид, что они оплачивают качественные медицинские услуги, предприниматели будут безропотно откатывать откаты, пьяные водить машину, родственники погибших в катастрофах кормильцев будут получать смехотворные суммы…
Сегодня рынок практически полностью насыщен юристами. С возникновением предприятий и фирм с различной капитализацией возник спрос на юристов, породивший огромное количество колледжей и академий, юристов готовящих. При этом специалисты, выходящие из их стен, готовы зубами защищать свою фирму, конечно в том случае, если она гарантирует им хороший оклад. В результате сложилась ситуация, в которой «каждый за себя». Хотелось бы все же, что бы этот «каждый» помнил о честном и неподкупном суде…земном.
Законодательство, сложившееся за тысячелетия и века на различных континентах, независимо от расы и вероисповедания, не является врагом человека. Закон призван помочь, защитить и оградить жизненные, в том числе экономические, интересы граждан. Но такое возможно только в случае, если это юридически выверенный закон.
Право появилось не вчера: с возникновением любого государства автоматически возникала необходимость в формировании национальной правовой системы. Ниже приведено несколько примеров правовых систем, прямо скажем, не первой свежести, начиная от XVIII в. до нашей эры.
Римское право явилось образцом или прообразом правовых систем многих других государств, является исторической основой романо-германской и англо-саксонской правовых систем. Римское правосознание рассматривало справедливость, выводимую из равноправия, как основной принцип правореализации. «Ius est ars boni et aequi» — гласит изречение римского правоведа, переводимое как «право искусство (наука) доброго и справедливого».
Казуистичность римского права основывается на осознании высокой роли судебной власти: «Я имею иск — значит, я имею право» — описывает это отношение римское изречение. Утилитаризмом названо рассмотрение пользы (utilitas) как смысла права, свойственное римскому отношению к праву: «Польза — мать доброго и справедливого».
Первое, известное нам описание различия частного (ius privatum) и публичного права (ius publicum), принадлежит римскому юристу Ульпиану: «Публичное право — то право, которое относится к положению Римского государства, частное — то право, которое относится к интересам отдельных лиц».
Древнегреческое право. Практицизм греков, оживленные торговые сношения и развитая промышленность содействовали образованию в Греции юридических норм, отличных от римского типа и во многих отношениях более прогрессивных. Это и гораздо более свободные, чем в Риме, формы обязательственных отношений, выражавшихся по преимуществу в свободном (неформальном) договоре, и отсутствие или, по крайней мере, значительное ограничение завещательного права и, наконец, целый ряд специфических юридических образований, неизвестных Риму, например, ипотечная система.
Древнееврейское право - совокупность древнееврейских правовых кодексов (сводов), расположенных в различных частях Ветхого Завета. Они имели черты сходства с более ранними правовыми кодексами ближневосточных монархий, такими, как законы Хаммурапи, вавилонского царя в 18—17 веках до н. э., и Свод законов Липит-Иштара, царя, правившего в месопотамском городе-государстве Эшнунна в 20 веке до н. э.
В прологах к правовым кодексам Хаммурапи и Липит-Иштара сообщается, что эти законы были переданы монархам божеством, дабы они могли утвердить праведность в своих государствах. Таким образом, на данные правовые своды распространялся авторитет божественного постановления.
Мусульманское право является международной (транснациональной) системой права для мусульман. Оно основана на Коране (священной книге мусульман), Сунне (сборнике Хадисов, т. е. преданий о деятельности и высказываниях пророка Мухаммада в конкретных случаях) и обычаях - Адатах. Хадисы и Адаты интерпретируются и трактуются в толках (мнениях - Иджмах) наиболее авторитетных ученых-правоведов - факифов.
Романо-германская правовая система восходит к римскому праву, которое вследствие захватнической политики Римской империи, а также торговой деятельности римских граждан было распространено за пределы этого государства. С падением как Западной, так и Восточной Римской империи римское право утратило свою прежнюю универсальность.
Где бы оно ни применялось, везде получало некую примесь из местных обычаев и поэтому различалось по содержанию, а вернее – трактовке, в различных частях Европы. Значительный импульс для современного развития романо-германская система получила после Великой французской революции с появлением в XIX основных французских кодексов. Романо-германская система права исходит из наивысшего авторитета закона.
Швейцарскоая правовая система входит в романо-германскую правовую семью. Первые в истории положения собственно швейцарского права были сформулированы в договоре об образовании Швейцарского Союза, заключенном свободными крестьянами трех кантонов в 1291 г. Этот договор, заложивший фундамент швейцарской государственности, одновременно закрепил принцип самостоятельности правовых систем и судебных органов каждого из кантонов.
Англосаксонская система является продуктом развития права в англоязычных странах. Она основывается на результатах правового развития в Англии и США. Поэтому данную систему называют еще системой англо-американского права. Она придает исключительно важное значение судебному прецеденту в качестве источника права: суды решают дела, руководствуясь не законами (статутами, биллями и т. п.), а предшествующим решением высшего суда страны или штата по аналогичному делу. Доктрина "stare decisis" (оставьте приговор, решение суда как действующий пример) является сущностью англосаксонской системы права.
В Англии нет официальной конституции. Поэтому распространилось поверхностное суждение, будто английские суды не имеют правомочий, аналогичных американским. Но форма правления в Англии и принципы функционирования ее правительства определены не менее жестко и стабильно, чем в Конституции США. Они базируются на той совокупности древних обычаев и статутов (вроде "Билля о правах", "Акта о престолонаследии", трехгодичного и семигодичного актов, "Билля о парламенте" и т. п.), которые составляют неписаную конституцию английского государства.
И, наконец, американский Билль о правах, включающий десять первых поправок к Конституции США, утвержденных Конгрессом 25 сентября 1791 г. После ратификации этих поправок законодательными собраниями штатов с 15 декабря 1791 г. они стали составной частью Конституции США под названием «Билль о правах».
На основании этого небольшого и не слишком систематизированного экскурса, можно сделать только один вывод: невозможно считать себя цивилизованной нацией, живя по любимой всеми нами поговорке: «Закон, что дышло, куда повернул, туда и вышло».