Прочла у френда, что юность, которая не чурается окружения старости, раньше расстается с инфантилизмом.
Возможно. В детстве и юности вокруг меня было много старых людей и стареющих хватало.
Не помню, чтобы кто-нибудь скрывал свой возраст или боялся роста чисел. Говорили, что старость это не радость, а большая гадость, но как-то с юмором.
Они органично старели, но при этом просто тыкали нас носом в свое прошлое, хотя, если честно, нам было с ними интересно.
На них лежала печать другого времени, дореволюционного, другого образования и другого воспитания.
Если не все из них масштабно мыслили, то воспитание, полученное в детстве держало их в рамках приличия.
Я не говорю о дворянстве. Я говорю о потомках дореволюционных инженеров, земских врачей, учителей, деревенских батюшек и крепких крестьян.
Это не так далеко от нас, как кажется. Всего несколько дней назад умерла Алла Баянова, как раз из того поколения.
Возможно упрочение родственных связей под напором нежданного-негаданного тоталитаризма, возможно коммунальная скученность, но эстафета поколений была.
Было погружение в историю, в историю страны, в историю литературы, в историю искусства.
Люди рождались и жили в историческом контексте. Он был написан на лицах, на стати, сквозил в манерах.
И все это ровно до 1991г.
Такое впечатление, что вместе со страной ушла её история, её население и заново, как в научно- фантастических романах, родились люди, все одномоментно, только с разными датами рождения в паспортах.
Вылупились из киндер-сюрпризов, как шоколадные зайцы.
Смотрела одним глазом очередное токующее шоу, в этот раз про МБХ, потому и смотрела. Правда, как обычно, тематика создателям шоу оказалась не важна, важна была тональность. Одесский гвалт, как режиссерская находка помешал расслышать оппонентов. Но все-таки сквозь него до меня, как до рядового зрителя, донесли, что все олигархи и иже с ними были в детстве голодными сИротами, зарабатывавшими на кусок хлеба и портвешок тяжелой поденщиной.
Интересно, как им удалось так легко и играя расстаться со своими комплексами, сбросить себя все возрастные признаки, изменить фактуру кожи и рожи, прилепить смайлз, включить глаз и забыть, где они родились, как росли и о чем думали в процессе физического роста?
Не только им удалось, удалось практически всем. Лениво презрительная сытость сквозит во взглядах ведущих, в их голосах, в голосах светочей культуры и политологов, она видна за стеклами стоящих в гигантских пробках машин и лениво-презрительной походкой выходят из дома, чтобы сесть в свои старые машины, мои новые соседи площадке, бомбилы из Узбекистана.