Не являясь ровесницей XX века, я естественно не видела Москву Гиляровского.
К моему рождению уже все понастроили, переместили и понатыкали сталинского ампира.
Но не все снесли, оно, хоть и коммунальное, но было живо.
В детской памяти остался
дубовый фигурный паркет нашей комнаты с моими кубиками на нем, с голландской печкой, в переулке напротив Моссовета, кусок балюстрады в комнате подружки в доме на углу Советской площади, антресоли в коридоре огромной арбатской коммуналки, на которых тусовались все дети.
Иногда меня оставляли ночевать у бабушки и дедушки на Арбате и, когда я просыпалась, то видела над собой потолок высотой 4,5 метра и гипсовых купидонов на нем.
Два угловых, один как раз над дедушкиной кроватью, были разрезаны перегородкой пополам, по пупку.
За стенкой, под второй половиной купидоньего пупка, тоже в единственной своей комнате, естественно жили соседи.
Уже позже я узнала, что смотрели на меня не ангелы, а купидоны и что странная для моего детского уха фамилия соседей Гнедич, известна не только в Польше.
Всамделишные:) колонны в комнате моего одноклассника в доме на Суворовском бульваре, в котором теперь музей Восточных культур, эти колонны у его старших сестер выполняли функцию записных книжек.
Много было экзотики, которая тогда воспринималась совершенно обыденно, а чуть позже с раздражением. Всем хотелось центрального отопления, горячей воды вместо Сандунов раз в неделю и персонального, пусть и совмещенного сортира.
Короче, мне остались одни обломки, но и обломки были красивы.
Теперь и обломков практически нет. Новодел.
И вот на фоне этой архитектурной вакханалии, я не понимаю страданий по "Детскому миру".
Все не сохранить, на это нет денег, да и желания у принимающих решения тоже особого нет.
Хотя бы штучно, хотя бы шедевры.
Я не архитектор, но мне кажется это не лучшая работа Алексея Николаевича Душкина , здание как бы с налетом его таланта, но талант этот был закамуфлирован столь любимыми детьми, и мной в том числе, каруселями, мишками, хлопушками и слонами.
Почему не сказать прямо, от здания сомнительной архитектурной ценности осталась одна коробка, но площадь коробки огромная, место золотое и пустая она вечно стоять не будет.
И какая разница, чем нафаршируют этот фасад, такой знакомый и с окнами, напоминающими такие любимые мной арочные пролеты Маяковки, созданные тем же архитектором.
К моему рождению уже все понастроили, переместили и понатыкали сталинского ампира.
Но не все снесли, оно, хоть и коммунальное, но было живо.
В детской памяти остался
дубовый фигурный паркет нашей комнаты с моими кубиками на нем, с голландской печкой, в переулке напротив Моссовета, кусок балюстрады в комнате подружки в доме на углу Советской площади, антресоли в коридоре огромной арбатской коммуналки, на которых тусовались все дети.
Иногда меня оставляли ночевать у бабушки и дедушки на Арбате и, когда я просыпалась, то видела над собой потолок высотой 4,5 метра и гипсовых купидонов на нем.
Два угловых, один как раз над дедушкиной кроватью, были разрезаны перегородкой пополам, по пупку.
За стенкой, под второй половиной купидоньего пупка, тоже в единственной своей комнате, естественно жили соседи.
Уже позже я узнала, что смотрели на меня не ангелы, а купидоны и что странная для моего детского уха фамилия соседей Гнедич, известна не только в Польше.
Всамделишные:) колонны в комнате моего одноклассника в доме на Суворовском бульваре, в котором теперь музей Восточных культур, эти колонны у его старших сестер выполняли функцию записных книжек.
Много было экзотики, которая тогда воспринималась совершенно обыденно, а чуть позже с раздражением. Всем хотелось центрального отопления, горячей воды вместо Сандунов раз в неделю и персонального, пусть и совмещенного сортира.
Короче, мне остались одни обломки, но и обломки были красивы.
Теперь и обломков практически нет. Новодел.
И вот на фоне этой архитектурной вакханалии, я не понимаю страданий по "Детскому миру".
Все не сохранить, на это нет денег, да и желания у принимающих решения тоже особого нет.
Хотя бы штучно, хотя бы шедевры.
Я не архитектор, но мне кажется это не лучшая работа Алексея Николаевича Душкина , здание как бы с налетом его таланта, но талант этот был закамуфлирован столь любимыми детьми, и мной в том числе, каруселями, мишками, хлопушками и слонами.
Почему не сказать прямо, от здания сомнительной архитектурной ценности осталась одна коробка, но площадь коробки огромная, место золотое и пустая она вечно стоять не будет.
И какая разница, чем нафаршируют этот фасад, такой знакомый и с окнами, напоминающими такие любимые мной арочные пролеты Маяковки, созданные тем же архитектором.