Когда произносят слово «приватизация», сразу вспоминают о флагманах советской индустрии, скупленных за рубьдвадцать приближенными к советскому и российскому трону.
Хотя сам термин подразумевает не только это.
Приватизация дала нам другую страну.
Почему-то никто не говорит о
квартире, которую можно продать и купить новую, пусть и взяв ипотечный кредит в довесок.
Этой возможности не было в советское время и ипотеки, как её не ругай не было. Мог набрать в долг у друзей, значит влезал в кооператив, не мог, сидел в очереди, по факту развалившейся в перестройку.
Свой дом, своя земля, все это невозможно было представить.
Чтобы купить дом в деревне, надо было поить председателя сельсовета в течение минимум года, тогда он ставил свою разрешительную закорючку на дарственной бумаге, в которой утверждалось, что ты близкий родственник той бабулетки, которую ты и в глаза не видел.
И все-таки главное не в этом. Главное в мелком бизнесе, в котором попробовать себя может каждый.
Пару дней назад я перевозила кухню на дачу в юрком, сверкающем боками микроавтобусе «Мерседес».
Маленький бизнес, кормящий пять человек, отец, мать, трое детей.
И вариантов бизнеса сейчас миллион.
Теперь о схеме приватизации.
Подзабытая Людмила Пияшева, д.э.н., очень рано ушедшая, ввела тогда термин «обвальная приватизация». Он особо не прижился.
И тем не менее, ничто так не отражает суть того процесса.
Не было в мире прецедента такого масштаба приватизации. Национализации были, приватизации нет.
Только отдельными кусками.
Народ в начале девяностых хотел все и сразу, хотел легализовать то, чем пытался заниматься, десятилетиями до того, ползая под статьей – автосервисом, пекарнями, ателье, извозом, хотел челночить, вставлять челюсти и т.д. и т.п.
Времени в запасе не оставалось.
Объективно оценить стоимость основных фондов, их износ можно только штучно, в лабораториях, на стендовых испытаниях, профессионально.
Найти профессионала и необходимое оборудованиеи для каждого здания, фундамента, станка невозможно.
Вот и сложили все национальное богатство и поделили на каждого, дав ему ценную бумагу стоимостью десять тысяч рублей, что по тем временам действительно равнялось стоимости «Волги» и хорошей двухкомнатной квартиры.
А потом, потом разом отпустили цены на все группы сырья и продукции, спровоцировали гиперинфляцию и обрушили стоимость только что введенной в оборот ценной бумаги, сравняв её стоимость со стоимостью батона.
Но это другая песня, тоже про приватизацию, но в ней о том, как можно любое полезное начинание превратить в его прямую противоположность.