Статья сумбурная, внимания особого не заслуживающая и не стоило бы о ней говорить, если бы не грязные волны, несущиеся со всех сторон, волны, между которыми не успеваешь проскакивать, захлестывающие наше прошлое с тем хорошим, что в нем все-таки было, настоящее и что самое главное - будущее.
Клинический материал это мы, тутошние.
И то правда, если мы позволяем присылать в наши журналы такие ссылки, то мы ненормальные.
За бугром все сразу становятся нормальными, как свалят, так клинический материал у них трансформируется, был с постсталинским синдромом, а стал с постгитлеровским.
А как быть с самими немцами и их клиническим генетическим материалом? Как быть с французами и геном коллаборационизма, который устроился на гене братоубийственной революции, когда Сена несла свои воды, красные от крови, а в центре Парижа стояла не Эйфелева башня, а гильотина с обритой головой Марии-Антуанетты на плахе? Как быть с американцами и их генами, несущими память о войне севера и юга? Как быть с англичанами, и их гражданской войной и казненным королем? Ген выветрился или нет?
Я не психоаналитик,
я рядовой псих, один из миллионов объектов, не доросших с точки зрения психоанализа до субъекта.
Но мне бы хотелось им сказать, прокричать через барьеры, что человек силен своим умением возрождаться из пепла, умением отринуть тяжелую родовую память и идти вперед, не позволяя ей быть барьером при его поступательном движении.
Я помню, еще помню, несмотря на тоталитарную травму, людей, которых я видела в своем детстве в Закарпатье на пляже реки Латорицы и с чьими маленькими детьми я играла. На тыльной стороне руки между запястьем и локтем у них была татуировка - длинный номер.
Я помню наших искалеченных отцов и дедов, прошедших войну, а деды прошли и революцию.
Я помню их твердый взгляд, твердые устои их фантастическую работоспособность.
Заправлены в планшеты были их космические карты, а у их потомков в планшеты вплавлен мозг.
Я помню, как они следовали принципу - "делу время, а потехе час", помню, какие они были строгие и помню, какие они были веселые, когда наступал час веселья.
Их клиническому материалу мы обязаны тем, что пережив ломку системы продолжаем жить и работать.
На их потомках стоит страна.
