Но не только Экзюпери.
Моего отца уже послевоенная жизнь свела с человеком, воевавшим в эскадрильи Нормандия-Неман.
Отец не проходил мимо ярких людей, да еще со столь экзотичной биографией.
Мало того, что летчик (кстати кажется не летчик, а бортмеханик) так еще и воевавший вместе с французами.
Все воевали, но в родных стихиях, на земле в в глине и грязи, в крови и мате, на воде под крылом мессершмиттов на бреющим полете, а тут, понимаете ли в воздухе без мата, и с французским:)
Он пригласил его к нам домой и Иван Фокич Богун так и остался с нашей семьей до последнего.
Обычный, неказистый, лысыватый с живым лицом и умными серыми глазами.
Что-то у него не складывалось в личной жизни, не помню уж что, меня это мало интересовало и у нас ему было уютно. Он ел мамины борщи и спорил с папой на нейтральные темы:)
Раз в год он летал за госсчет во Францию на встречу с ветеранами эскадрильи. Страна поддерживала реноме.
Никто, кроме него из всех родительских знакомых во Францию ежегодно не летал, ни во Франию, ни на луну.
Когда приходил к нам, рассказывал, как прошла очередная поездка, как принимали, кто остался и скольких недосчитались.
Умер он где-нибудь в средине восьмидесятых.
Сегодняшние торжества оживили его в моей памяти, пожилого, невысокого, некрасивого, с живым ясным взглядом и необычной военной судьбой.
